Если б все профессии на свете
Вдруг сложить горою на планете,
То, наверно, у ее вершины
Вспыхнуло бы слово: «Медицина».
Эдуард Асадов
Героев рождает не только война. Во всём мире сейчас ведётся непримиримая борьба с коронавирусной инфекцией. На передовой – медики. Ежедневно, рискуя собственным здоровьем, они сражаются за человеческие жизни.
История знает немало примеров, когда врачи забывали о себе в стремлении помочь людям, используя малейшую возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Не это ли подвиг?
Цикл публикаций о тульских героях в белых халатах мы продолжаем рассказом о яснополянском враче Душане Петровиче Маковицком.
Душан Петрович Родился 10 декабря 1866 года в словацком гордке городе Ружомберке, окончил чешский университет в Праге, в 1890 году заинтересовался мировоззрением Льва Толстого и стал последователем нашего великого земляка: переводил его статьи и произведения, завязал переписку с окружением Толстого. В середине ноября 1904 года Маковицкий получил вызов от Софьи Толстой, где содержалась просьба приехать в Ясную Поляну в качестве личного врача семьи Толстых.
Казалось бы, о чем здесь раздумывать? Но все не так просто…
За свою долгую жизнь Лев Николаевич Толстой общался со многими медиками: кто-то его лечил, кто-то вел переписку, с кем-то он встречался просто для разговора-беседы, с кем-то воевал в Севастополе, с кем-то работал на голоде… Не удивительно, что среди многих проблем, вошедших в поле зрение писателя и мыслителя, вопросы здоровья людей занимали видное место.
Толстой резко отрицательно относился к определенного рода медицине и к определенному роду врачей. Читаем: «К обеду приехал доктор и, разумеется, сказал, что, хотя повторные явления не могут вызвать опасений, но, собственно говорят, положительных указаний нет. Но гак как нет и противопоказаний, то можно, с одной стороны полагать, с другой стороны, тоже можно полагать и потому надо лежать. И хотя я не люблю прописывать лекарства, но все-таки это принимать и лежать… Получив гонорар, как бы обыкновенно в самую заднюю часть ладони, доктор уехал».
По мнению Толстого, медицину лишь тогда можно будет назвать благодетельной, когда она станет популярной. Но пока она служит лишь богатым классам, то и черт с ней. Писатель называл «возмутительно безнравственным порядок, при котором бог купчиха, имеющая возможность выписать Шарко из Парижа, вылечивается, а жена ее дворника, страдающая такой же болезнью, даже в меньшей степени, умирает, так как никто не придет к ней на помощь».
И все же после долгих споров Лев Николаевич уступил настояниям жены и согласился, чтобы в Ясной Поляне для наблюдения за его здоровьем жил врач. Однако он поставил условие, что врач будет оказывать в то же время бесплатную медицинскую помощь всему окрестному крестьянскому населению. Так начались поиски доктора.
В 1902 году В. В. Вересаев получил письмо от дочери Толстого Татьяны Львовны Сухотиной.
«Милостивый государь, мне пришло в голову обратиться к Вам с просьбой, которую Вы, может быть, будете в состоянии и пожелаете исполнить. Вы, вероятно, знаете, как долго и тяжело болеет мой отец. До сих пор он совершенно беспомощен и без посторонней помощи не может повернуться на кровати. Сердце его в таком плохом состоянии, что оставлять его без врачебной помощи и надзора — невозможно. Поэтому мы ищем к нему постоянного врача, который бы наблюдал за ним и оказывал бы медицинскую помощь, если она нужна…»
«Радость, гордость и ужас охватили меня, когда я прочел это письмо. Нетрудно было понять, что тут в деликатной форме приглашали меня самого», — такой была первая мыль Вересаева. Но… «Врач я был молодой, всего несколько лет со студенческой скамьи, не уверенный в себе, без достаточной опытности. Как при этих условиях взять на себя ответственность за такую драгоценную жизнь! Недосмотришь, не учуешь значения того или другого симптома, — и смерть Льва Толстого ляжет на твою совесть!»
Душан Петрович Маковицкий приехал в Ясную Поляну в конце 1904 года. Наряду с обязанностями домашнего врача, а, по желанию Толстого, также и врача деревни Ясная Поляна и всех окрестных деревень, Маковицкий вел дневник, видя в этом свою первейшую обязанность и считая, что именно этим он оправдывает свое пребывание у Толстых.
Маковицкий был безгранично предан Толстому и в прямом смысле дорожил каждым его словом. Надо сказать, что и Толстой платил ему любовью. «Что за милый, удивительный по добродетели человек. Учиться у него надо. Я не могу без любовного умиления о нем думать», — записал Толстой в дневник в 1909 году.
В последний раз покидая Ясную Поляну Толстой отправился в путь с Маковицким. Врач был неотлучно при Льве Николаевиче и заботился о нем. Официальные бюллетени, публиковавшиеся в газетах, сообщали сведения о состоянии здоровья Толстого, но только записи Маковицкого дают представление о тех тяжелых условиях, в которых находился больной Толстой. «В первые дни было холодно в комнате». «Ночью тараканы и мыши шумели. Есть и клопы». «Очень промахнулись, что с самого начала не упорядочили свое дежурство, все трое толпились… мешали Л. Н. спать».
До последней минуты жизни Толстого Маковицкий оставался при нем. Когда Толстой скончался, Душан Петрович первый подошел к кровати и закрыл ему глаза.
После смерти Толстого Маковицкий остался в Ясной Поляне и по-прежнему лечил крестьян. В 1914 году он участвовал в воззвании единомышленников Льва Толстого против войны, более года провел в тюремном заключении и пережил триумф оправдания в Московском военно-окружном суде.
В 1919 году заболел брюшным тифом, потом воспалением легких. Семнадцать месяцев он был прикован к постели, но смог справиться с болезнями и уехал на родину. 12 марта 1921 года Маковицкий повесился в родном доме в Ружомберке. Считается, что трагедия случилась на почве ранее «перенесенных и истощивших его силы мучительных болезней, а также тяжелых личных переживаний».
«Он был не в состоянии вжиться в новую среду. Его желанием было работать и публиковать записки из Ясной Поляны, … брошюры, полезные для воспитания народа. Он сказал, что теперь важнее лечить души людей, чем тела. Распря между его представлением будущей жизни и действительностью, требующей кормить семью: жену и ребенка, бросила его в плохом физическом состоянии в трудную душевную депрессию. Дядя чувствовал, что физически не способен к труду, который соединяется с медицинской практикой…», — рассказывала племянница Маковицкого пани Лайдова.
В предисловии к своей книге «Друзья и гости Ясной Поляны» Татьяна Львовна Сухотина-Толстая написала: «Посвящаю эту книгу умершему другу своему Душану Петровичу Маковицкому — бывшему врачу и другу моего отца».
Источник: Тульские Новости (https://newstula.ru/fn_565992.html)
